Нет рейтинга

Вопрос от Калиты Ирины Тимофеевны

г. Белгород, Белгородской области

После смерти мужа я с сыном жила в квартире свекрови, где мы прописаны. Свекровь – владелица квартиры. Со временем она нас переселила в квартиру свекра, но мы ему тоже не нужны. Скорее всего, скоро нам вовсе не будет где жить. Что делать, как не остаться с несовершеннолетним ребенком на улице?

Ответ

Члены семьи собственника жилья имеют право пользоваться жилым помещением так же, как и собственник, если нет иного соглашения (ст. 31 Жилищного кодекса РФ). Членами семьи владельца жилья являются супруг, родители, дети, которые проживают с ним на одной жилплощади. Кроме названных выше лиц, членами семьи могут считаться другие родственники собственника, нетрудоспособные иждивенцы, а также прочие лица (в некоторых случаях), если они были вселены как члены семьи собственника.

Основываясь на разъяснениях Верховного Суда РФ, названные выше лица, признаются членами семьи собственника в следующих случаях:

• когда установлен юридический факт вселения данных лиц собственником в принадлежащее ему жилье;
• когда выяснится содержание волеизъявления владельца жилого помещения.

Проще говоря, нужно понять, в качестве кого вселялось данное лицо в жилое помещение: как член семьи или на других основаниях, например, как наниматель жилья (п. 11 Постановления Пленума ВС РФ № 14 «О некоторых вопросах, возникших в судеб­ной практике при применении Жилищного кодекса РФ» от 2 июля 2009 года). Из обращения становится понятным, что вы вселились в жилье собственника на правах членов его семьи, так как являетесь женой и сыном покойного сына владелицы квартиры. То есть, иных оснований для вселения не было.

Из всего вышеизложенного можно сделать вывод, что вы имеете право пользоваться жильем наравне с матерью мужа. Известно, что если семейные отношения между собственником жилья и другими членами семьи прекращаются, то они больше не имеют права пользоваться этой жилой площадью, если не были подписаны иные соглашения (ст. 31 ЖК РФ).

Сложно сказать, та ситуация, которая произошла в вашей семье, а именно смерть мужа, может ли она стать основанием для прекращения семейных отношений между вами и свекровью. К сожалению, в законе или в разъяснениях ВС РФ нет однозначного ответа на этот вопрос.

Мы считаем, что в данном случае вам следует добиваться от свекрови разрешения на проживание вас и ее внука в квартире. Если вам не пойдут навстречу, и будут настаивать на выселении, составьте исковое заявление в суд. В заявлении к суду сформулируйте требования о признании за вами и ребенком права на проживание в квартире свекрови.

Какие аргументы следует представить суду:

• ваше право пользования квартирой возникло в результате вселения в квартиру как членов семьи собственника на основании ст. 31 ЖК РФ. Ваше право не было прекращено по решению суда;
• вместе с сыном вы зарегистрированы по данному месту жительства (адрес свекрови). Обратите внимание, что факт прописки лица по месту жительства (на основании заявления собственника жилья) не является подтверждением того факта, что вас признают членом семьи владельца квартиры. Но тот факт, что свекровь лично прописала вас в квартире, говорит о многом. В вашем случае это довольно весомый аргумент. Такое доказательство на право пользования жильем подлежит оценке судом, как и другие, представленные суду доказательства (п. 11 Постановления ВС РФ);
• ваш ребенок – внук собственника квартиры, то есть, со смертью сына свекрови, родственная связь «бабушка-внук» не прекратилась. Не может внук быть «бывшим». Таким образом, право пользования квартирой бабушки за ним остается и дальше. В ст. 14 Семейного кодекса РФ говорится о том, что внук и бабушка являются близкими родственниками;
• одним из важных аргументов являются нормы ст. 20 Гражданского кодекса РФ, где утверждается, что местом жительства детей, не достигших 14-летия, признается место жительства законных представителей, то есть, родителей, усыновителей или опекунов. В ст. 54 Семейного кодекса РФ утверждается, что ребенок имеет право жить совместно с родителями.

Если вам откажут в иске или если суд удовлетворит иск вашей свекрови относительно прекращения права пользования квартирой бывшими членами семьи, обратите внимание суда на положение п. 4 ст. 31 Жилищного кодекса РФ. Там в честности говорится, что право пользования жильем сохраняется на определенный судом срок за бывшим членом семьи собственника в том случае, если у последнего нет оснований приобретения или осуществления права пользования другим жильем. А также право пользоваться жилой площадью сохраняется за «бывшими» членами семьи, если они не могут обеспечить себя другим жилым помещением в силу имущественного положения или других обстоятельств.

Содержание

Даже завзятые материалисты хотят знать, что случается после смерти с близким родственником, как душа умершего прощается с родными и должны ли живые помогать ей. Во всех религиях есть поверья, привязанные к погребению, похороны могут проводиться по разным традициям, но суть остается общей - уважение, почитание и забота о потустороннем пути человека. Многие задаются вопросом, видят ли нас умершие родственники. В науке нет ответа, но народные поверья, традиции изобилуют советами.

Где находится душа после смерти

Веками человечество пыталось понять, что происходит после кончины, можно ли связаться с загробным миром. Различные традиции дают разные ответы на вопрос, видит ли душа умершего человека своих близких. Некоторые религии рассказывают о рае, чистилище и аде, однако средневековые воззрения, по мнению современных экстрасенсов и религиоведов, не соответствуют действительности. Не существует огня, котлов и чертей - только мытарство, если близкие отказываются вспоминать умершего добрым словом, а если близкие помнят усопших - они пребывают в мире.

Сколько дней после смерти душа находится дома

Родственники умерших близких задаются вопросом: может ли душа умершего приходить домой, где она находится после похорон. Считается, что в течение первых семи-девяти дней преставившийся приходит прощаться с домом, с семьей, земным бытием. Души покойных родных приходят в то место, которое считают по-настоящему своим - даже если произошел несчастный случай, гибель была далеко от родного дома.

Что происходит через 9 дней

Если брать христианскую традицию, то души пребывают в этом мире до девятого дня. Молитвы помогают покидать землю легко, безболезненно, не заблудиться по дороге. Ощущение присутствия души особенно чувствуется в эти девять суток, после чего поминают умершего, благословляя его на окончательный сорокадневный путь на Небеса. Горе подталкивает близких выяснять, как пообщаться с умершим родственником, но в этот период лучше не мешать, чтобы дух не испытывал растерянности.

Через 40 дней

Спустя этот период дух окончательно покидает тело, чтобы больше не возвращаться - плоть остается кладбищу, а духовная составляющая очищается. Считается, что на 40 день душа прощается с близкими, но не забывает о них - небесное пребывание не мешает умершим следить за тем, что происходит в жизни родственников, друзей на земле. Сороковым днем отмечены вторые поминки, которые уже могут происходить с посещением могилы преставившегося. Нельзя чрезмерно часто приходить на кладбище - это тревожит похороненного.

Что видит душа после смерти

Околосмертный опыт многих людей дает исчерпывающее, подробное описание того, что ждет каждого из нас в конце пути. Хотя ученые подвергают свидетельства переживших клиническую смерть сомнению, делая выводы о гипоксии мозга, галлюцинациях, выбросе гормонов - впечатления слишком похожие у совершенно разных людей, непохожих ни по вероисповеданию, ни по культурному фону (поверьям, обычаям, традициям). Находятся частые упоминания о следующих явлениях:

1. Яркий свет, тоннель.
2. Ощущение тепла, комфорта, безопасности.
3. Нежелание вернуться.
4. Встречи с родственниками, находящимися далеко - например, из больницы «заглядывали» в дом, квартиру.
5. Собственное тело, манипуляции врачей видятся со стороны.

Когда задаются вопросом, как душа умершего прощается с родными, нужно иметь в виду степень близости. Если любовь между преставившимся и оставшимися в мире смертными была велика, то и после окончания жизненного пути связь сохранится, покойный может стать ангелом-хранителем для живых. Неприязнь смягчается после окончания мирского пути, но только если молиться, просить прощения у того, кто ушел навсегда.

Как покойники с нами прощаются

После кончины близкие не перестают любить нас. В течение первых дней они присутствуют совсем рядом, могут появляться во сне, разговаривать, давать советы - особенно часто приходят родители к своим детям. Всегда утвердителен ответ на вопрос, слышат ли нас умершие родственники - особая связь может сохраняться на долгие годы. Покойные прощаются с землей, но не говорят «прощай» близким, ведь из иного мира они продолжают наблюдать за ними. Живым следует не забывать о родственниках, поминать их каждый год, молиться за то, чтобы на том свете им было комфортно.

Как поговорить с умершим

Тревожить покойного без причины не следует. Их бытие разительно отличается от всех земных представлений о вечности. Каждая попытка связаться - это тревога и беспокойство для преставившегося. Как правило, покойные сами знают, когда их близким нужна помощь, могут явиться во сне или послать какую-либо подсказку. Если хотите поговорить с родственником, помолитесь за него и мысленно обратитесь с вопросом. Понимание того, как душа умершего человека прощается с родными, приносит облегчение оставшимся на земле.

Необъяснимые и мистические истории, рассказанные очевидцами
«Пусть меня не боится, я ей зла не сделаю»
В обычной панельной «трешке» жила семья из пяти человек: мать, отец, две сестры (18 и 12 лет) и брат 16 лет (мой будущий муж). В 2000 году в этой квартире произошла трагедия: отец убил мать и спрятал тело в шкафу. Как и за что – до сих пор никто не знает. Тело обнаружил мой будущий муж, который, придя из школы, полез в шкаф за кроссовками. Отца посадили в тюрьму на 15 лет, где он и скончался впоследствии. Жизнь детей, оставшихся никому не нужными (ближайшие родственники отказались от обузы), описывать не буду – тяжело это, да и не в этом дело…
Когда я вышла замуж, то познакомилась с младшей сестрой моего мужа, которая однажды в разговоре обмолвилась, что мать при жизни была верующим человеком, что даже после смерти никогда их не оставляла, что всегда была рядом. Я тогда не обратила внимания на эти слова. Муж мой в те года ездил в командировки. Получается, что в очередную его поездку я остаюсь впервые одна в этой квартире. «Ничего, – думаю я, – переживем как-нибудь!» Благо, связь есть, да и мужнина сестра в соседнем доме живет.
И вот, на четвертую ночь моего одиночества просыпаюсь я от странного ощущения чьего-то присутствия в комнате. Вот такое чувство, будто за тобой подглядывают. Взгляд ощущаешь, а никого не видно. И ведь пошевелиться было страшно. Единственное, что тогда в голову пришло, – это фраза: «Господи, помоги!» Вот ее я мысленно и повторяла, зажмурив глаза до боли. Потом почувствовала, будто легкий ветерок подул над головой. И сразу стало так спокойно и сонно, что я перевернулась на бок и мигом уснула.
Утром звонит муж и рассказывает, что ему сегодня во сне мать покойная приснилась. Будто едут они в автобусе, а она ему и рассказывает: «Видела сегодня твою девочку. Хорошая, любит тебя. Я ее по голове погладила. Пусть она меня не боится, я ей зла не сделаю. Ну, сынок, мне выходить надо, а ты дальше езжай. Не твоя это остановка».
Я как услышала – просто в осадок выпала! Получается, это моя покойная свекровь приходила ночью со мной знакомиться. В ответ на рассказ мужа поведала свою ночную историю. Он сказал, что и раньше с сестрами постоянно слышал легкие шаги по квартире ночью, скрип шкафчиков на кухне. Только никто не боялся, знали, что это мать, которая даже после смерти не бросает своих детей!
После этой истории с мужем в той квартире мы прожили еще четыре года. И иногда по ночам я тоже слышала легкие шаги по коридору, ощущала ветерок возле нашей кровати. И каждый раз после этого муж улыбался во сне. А я спокойно засыпала, зная, что нас оберегает ставший мне родным и близким человек, которого я никогда не знала.

Таинственная дорога в далекий хутор
Вот, вспомнила историю. Было это давненько, когда мои мальчишки были маленькие. Старшенькому было пять лет, младшему чуть больше трех. А мне было мало лет, и мать я была достаточно безголовая. Жили мы в Эстонии. Была зима. И приспичило мне поехать в гости на выходные к знакомым, на хутор. И через полчаса я, одев мальчишек и свистнув собаку, мчалась на автобусе на вокзал, чтобы успеть на последний поезд до города Тарту. Потом оттуда пригородным «дизелем» до маленькой станции. А оттуда нужно было еще 12 километров пешком идти. Снега там всегда много, но холод не особенно чувствуется.
Прибыли мы на станцию уже к вечеру. Погода ясная, ветра нет, красота! У меня и мысли не возникло, что может случиться что-то плохое. Дорогу туда я знала, как свою ладошку, предыдущий год полировала ее в оба конца бесконечно. Грейдером дорогу чистят, с этим все всегда в порядке. Заблудиться невозможно, дорога только одна. Два часа быстрого хода – и я уже там, где задумано.
С этими мыслями, болтая с мальчишками обо всем на свете, мы и вышли из пригородного поезда, направились за деревню и пошли по дороге к хутору. Там я приладила упряжку к сбруе, прицепила санки (такие клевые пластиковые санки у нас тогда были!), посадила мальчишек, нацепила маленькие лыжи – и вперед. Холодище, темно, луна взошла. Красиво, мальчишки в восторге, я тоже. Приключение!
Приблизительно через час вдалеке показался огонек. А его там быть не должно. Недоумеваю, но идем дальше. Дорога огибает странное поле. Никак не могу вспомнить, что за поле такое, всегда шла между холмами и лесом. Идем дальше. Вот точно вижу, что за полем жилье какое-то. Несколько окошек светятся, дым из трубы серебрится в лунном свете. И тишина. Обалдеваю, потому как нет на этой дороге другого жилья, кроме нашего хутора. Потом, наконец-то, понимаю, что и заборов пастбищных, которые вдоль дороги стоят, я уже тоже давно не вижу. Мороз крепчает.
Постояла я, подумала. Может, уже обратно повернуть… Почему-то стало мне весьма боязно от такой мысли. И полное ощущение нереальности происходящего появилось. Ну, не может быть на этой дороге жилья! Бежим дальше.
И тут завыли волки. А я точно знаю, что здесь волков нет! Блин, я ж сама охотилась, браконьерила, все зверье наперечет знаю. Волков здесь уже лет 30 никто не видел! Однако воют. Много, целая стая. Но при этом моя собака в панику не впадает, бежит себе резво, хотя уши торчком стоят. Бежим вперед. Мальчишек подбадриваю, чтобы не боялись, веселю их, как могу.
И вдруг за поворотом затормозила с разбегу от неожиданности. Вижу: огромная церковь с левой стороны дороги. Полуразрушенная. Рядом кладбище. Ну, не может здесь такого быть! Подошли ближе, остановились… Мальчишки тоже таращатся: «Ой, что это?» Не просто большая церковь, а огромный храм. Стрельчатые окна, как в готических соборах, но без стекол. Однако крыша на главном строении есть. Затейливые каменные переплеты, луна блестит на остатках стекол, в бывших витражах.
И поразила меня башня, а может, колокольня. Таких я никогда не видела. Не католическая и не православная. Непонятной формы, очень высокое сооружение с куполом наверху. Купол разрушен, остались только ребра, а через них видно звездное небо. Огромные деревья стоят за храмом и какие-то обелиски, не оставляющие сомнений, что это кладбище. Почему-то удивило, что там мало снега, совсем тонкий слой, хотя вдоль дороги около метра.
Стоим мы, смотрим на это все. Выглядит жутковато и необычно, хотя и красиво, ничего не скажешь – очень красиво! Особенно башня. Вся белая, с черно-серыми узорами в лунных тенях. Мальчишки из санок вылезли и пошлепали к обочине дороги с явной целью – полазить в развалинах. И вот тут завыла моя собака. Завыла, залаяла, уцепила младшенького за комбинезон.
Тут уж и я опомнилась, как проснулась. Посадила я обоих «исследователей» в санки, и рванули мы оттуда бодрой рысью. Пока бежали до поворота, я все оглядывалась на развалины – ну, очень красиво! Все сине-бело-черное, луна, звезды, снег блестит… Никогда не забуду. И мальчишки помнят отчетливо – картинка будто перед глазами осталась. Потом мы свернули за поворот, и все скрылось.
Бежим дальше. И я уже совершенно отчетливо понимаю, что мы, видать, заблудились. И где мы сейчас – ни малейшего понятия. А обратно поворачивать… При этой мысли мне становилось нехорошо. Страх – не страх, но отчетливое нежелание идти в обратную сторону. Упрямо летим вперед. Я внимательно смотрю на окрестности, ищу хоть малейшие признаки знакомого ландшафта. Почему-то это казалось жутко важным. Ну, хоть забор какой, характерное дерево, изгиб дороги… Нет, все чужое!
Остановились сделать привал, поскольку пошел третий час пути. Достала я бутерброды, термос, вафли. Едим, болтаем о том, о сем. Вдруг Пашка спрашивает:
– Мам, а мы точно сможем вернуться?
– Ха-ха, – говорю, а сама вся в растерянности. – Плевое дело! Как, – говорю, – можно потеряться, когда на небе такие звезды! Смотри, вот Большая медведица, вон Кассиопея. Сейчас мы пойдем вот на ту звезду, и через два поворота будет жилье человеческое. Делов-то!
Сама совсем не уверена в том, что говорю, но детишек надо успокаивать! Веселюсь, как могу.
А Пашка говорит:
– Хорошо, мам, а то я уже начал бояться!
– Ну, тогда вперед!
И через два поворота мы выходим к жилью! Большая деревня, окна светятся, звуки какие-то появились. Я обалдеваю, дети радуются, собака начинает хвостом махать усиленно. Через 10 минут уже стучимся в крайний дом. Хозяин, вышедший на стук, буквально обалдел: откуда почти в полночь мы взялись у него на крыльце? Мальчишки прыгают, собака сидит на попе, глазами стреляет, ситуацию контролирует. В общем, нас всех забрали в дом, согрели, накормили и завели машину, чтобы отвезти нас туда, куда нам надо.
Пока ехали, я давай расспрашивать: что за огромная церковь здесь недалеко? Дядечка в недоумении, мол, нет тут никакой церкви. Ближайший костел в Тарту. Мальчишки ему на два голоса стали описывать: «Огро-о-омные окна, белые стены и кладбище». Дядя почему-то занервничал очень сильно. Сошлись на том, что, мол, всякое бывает, может, показалось. Дальше я уже расспрашивать не стала, и так уж мы произвели неизгладимое впечатление.
В целости и сохранности, в первом часу ночи, мы попали на место назначения. Всех перебудили. Всыпали мне, конечно, по первое число за такой марш-бросок, но все же быстро успокоились, поскольку все закончилось хорошо.
Потом я несколько раз расспрашивала местных жителей насчет огромной заброшенной церкви. Никто не видел. А мальчишки помнят то же, что и я, – высокие окна, узорчатую крышу и странную башню с провалившимся куполом. Дорогу, с которой мы вышли к деревне, я позже пыталась найти. Не нашла. И со временем было нечто непонятное. По моим наручным хронометрам прошло чуть больше двух часов, мы и замерзнуть не успели, а со времени прибытия последнего «дизеля» и до нашего появления на крыльце прошло почти 6 часов.

Перья на могиле
Мне тогда было 10 лет. Был выходной день, мама напекла вкусных пирожков – была годовщина смерти моего деда, её отца. На ужин, дабы помянуть дедушку, ждали мамину сестру с мужем, которые жили тогда в деревне. Ближе к вечеру раздался звонок, мама взяла трубку. Звонила её сестра Люба и сообщила, что не приедет вечером, муж на работе задерживается, на автобус в город она уже не успевает. Говорит, поминайте без меня, главное, я сегодня у отца на кладбище побывала, прибралась хоть…
Оказалось, что там какие-то вандалы накидали на могилу птичьи перья, ещё и трех цветов – белые, черные и рыжие. Мама в трубку вцепилась, побледнела, говорит: «А куда же ты их дела, те перья?» На что получила ответ, что Люба голыми руками собрала перья в пакетик и выкинула их в мусорный бак на выходе с кладбища. Мама после телефонного разговора опустилась на табуретку на кухне и прошептала: «Быть беде, ох, Любка глупая». Бросилась в комнату, поставила свечку перед домашней иконой, начала молитвы читать.
А буквально на следующий день ближе к вечеру Любу увезли на «скорой» – на сложнейшую операцию по удалению женских придатков; воспаление, осложнённое обширным перитонитом, еле спасли. Врачи всё допытывались – неужели не чувствовала ухудшения состояния, ведь должны были быть как минимум несколько дней ощущаться резкие боли, повышение давления и температуры. Но вплоть до последних нескольких часов Люба не чувствовала никаких неудобств, хотя врачи утверждали, что случай крайне запущенный, не может такое воспаление развиться за несколько часов.

Источник – «Страшные истории» (4stor.ru)

Хочу рассказать вам мистическую и немного страшную историю, которая произошла со мной после смерти свекра. Жива я, конечно, осталась, но страху натерпелась неимоверного.

Начнем с того, что мы с мужем тогда жили с его родителями. Дом у них большой и они сами настояли, чтобы после свадьбы мы переехали к ним. На удивление, я довольно легко нашла общий язык со свекровью, ссор или каких-нибудь подковерных интриг у нас не было. Скорее наоборот, она от чистого сердца подсказывала мне что-нибудь, когда видела мое замешательства. Но это было ненавязчиво и практически незаметно.

Со свекром тоже все было ровно. Хотя, ровно именно то слово, которыми можно по сути объяснить его отношение с окружающими. Он всегда приходил с работы, садился на свое кресло и утыкался в телевизор. Минимум общения и тотальная бесконфликтность. Так мы и жили до того рокового дня.

У меня гибкий график работы и очень часто выходные выпадают на будни. Так было и в этот раз. Время было около четырех или пяти дня. Я возилась на кухне, когда услышала, как хлопнула калитка. Это было странно, потому что первым должен был прийти муж, но он возвращался не раньше шести. Я выглянула в окно, через которое видна тропинка к дому и убедилась, что там никого не было. Ну, думаю, показалось.

И тут раздался громкий стук в дверь. От неожиданности я чуть не вскрикнула. Не знаю почему, но этот звук очень испугал меня. Прокравшись к двери я выглянула через шторку. В сенях, вдоль всей стены, старенькие рамы, поэтому можно было увидеть гостя. Но за дверью никого не было. Меня охватил панический ужас.

Между тем, стук не прекращался. На мгновение мне почудилось, что я услышала даже ворчливое бормотание. Невидимый незнакомец, казалось, и не думал уходить. Напротив, становился все настойчивее. Я стала креститься и бормотать молитвы, любые, которые приходили в голову, но это не помогало.

Внезапно удары прекратились, и под гостем захрустел снег. Он обильно выпал вчера, и шел первую половину дня, а из-за теплой погоды сейчас был липким и рыхлым. Поэтому и звук был очень громким. Невидимка прошел к дальнему окну, где была кухня и постучал в стекло. Не получив ответа, он пошел дальше и проделал то же самое с окном, в зале. После этого вернулся к двери и снова постучал.

Не знаю, что мной тогда двигало и как вообще хватило сил совершать какие-то действия. Голова от страха совершенно не соображала. Вопреки вообще здравому смыслу и всем инстинктам самовыживания, я подошла к двери и, наконец, открыла ее. Мое тело обдало сильным ветром, словно некто пробежал мимо. Я выглянула на улицу и меня затрясло еще сильнее. На снегу и на крыльце не было никаких следов.

Вернувшись в дом, я услышала в зале громкий вздох. Это было последней каплей. Схватив куртку, рванула из дома, забыв даже ключи и телефон. Только выбежала на улицу, как навстречу свекровь, грустная, заплаканная.

— Марина, — говорит она, — а Сашу (мужа ее) на работе сваей придавило.

И плакать. Я стою растерянная, утешаю ее. Наконец, она обратила внимание, что я полураздетая на холоде. Спрашивает, чего случилось. Мне делать нечего, рассказала. Свекровь вроде как не особо поверила, говорит, что сейчас сама в дом сходит. Возвращается минуты через три, бледная. Говорит, действительно есть. Зашла, а в зале Сашино кресло продавлено, будто сидит кто невидимый.

До самых похорон мы жили у родственников свекрови, а после вернулись в дом. Слава богу, никого там уже не было. Бабушки-соседки говорили, что это Саша и был. Не заметил, что умер. Что телесной оболочки лишился. И как ни в чем не бывало, домой пришел. Свекровь тоже к этой версии склоняется.

Так или иначе, но после той страшной истории, которая со мной произошла, я к миру потустороннего стала более вдумчиво относиться, чем прежде. Не до смеху, когда такое происходит.

ФОТО Getty Images

«Я похоронила мужа, и мне стало легче». «Только после смерти матери я смогла стать собой». Почувствовать умиротворение после смерти близкого человека – услышать такие признания случается не часто. О подобных чувствах не принято говорить. И даже признаваться в них самим себе тоже страшно. Ведь разве сказать такое не значит расписаться в собственной бессердечности? Далеко не всегда. И есть немало ситуаций, когда признать эти чувства не только можно, но и необходимо.

«Я сделал все, что мог»

Одна из таких ситуаций – годы жизни, проведенные рядом с близким, угасающим от тяжелой болезни. 57-летний Николай семь лет ухаживал за женой, страдавшей от деменции. «Я готовил, убирал, читал для нее, – рассказывает он. – И Анна поначалу даже просила прощения за то, что на меня так много всего свалилось. От этого было больно, но было в этом и подтверждение важности того, что мы вместе. Потом стало хуже. Я старался успокоить ее, когда она кричала по ночам, и не обижаться, когда перестала узнавать меня. Я нанял сиделку. А вскоре услышал, как Анна жалуется по телефону сестре, что я поселил дома другую женщину…»

После смерти жены Николай не мог не признаться, что испытывает облегчение. И чувство вины. Он честно говорит, что не раз желал, чтобы смерть пришла к его жене поскорее. И теперь эта мысль не дает ему покоя. «Я перестал понимать, что в моем отношении к жене было настоящим, – говорит он. – Если бы я не любил ее, то вряд ли выдержал бы эти семь лет. Но если бы действительно любил, разве мог бы желать ей смерти?»

По мнению наших экспертов, в этом нет противоречия. Самые насущные проблемы, включая и проблему смерти, задействуют все уровни нашего сознания – от самых древних инстинктов до сравнительно молодых социальных надстроек. «Реакция на боль – это инстинкт, – объясняет психотерапевт Варвара Сидорова. –Страдания любимого человека – двойная боль: его собственная и наша». И стремление от этой боли избавиться неизбежно.

«Известен также и феномен предварительного горя, – продолжает Варвара Сидорова. – Когда ясно, что человек скоро умрет или когда он лишается черт своей личности, близкие могут переживать утрату раньше, чем она наступает физически. И в какой-то момент возникает негодование: да когда же? В этом тоже нет ничего стыдного, это естественные переживания в случае долгого страдания. Их нужно признать и не осуж-дать себя за них».

Потеря активизирует и другие архаичные механизмы нашей психики, полагает психолог Мари-Фредерик Баке (Marie-Frédérique Bacqué). Она напоминает об известной концепции младенческого всемогущества: «Беспомощный новорожденный ребенок живет с ощущением, что мир вращается вокруг него. Он – центр этого мира, ведь одной силой мысли он добивается выполнения любого желания – их спешат исполнить родители. Возможно, на том же уровне переживаний рождается и чувство, что смерть близкого человека, кончины которого мы в отчаянии могли желать, произошла из-за нас».

Так или иначе, уровень, на котором возникают подобные переживания, лежит за пределами нашего контро-ля. Смерть после долгих страданий приносит облегчение. С этим бессмысленно спорить, и винить себя за это чувство тоже нельзя. «Мы не можем отвечать за свои инстинкты. Но мы можем и должны отвечать за свои поступки, – резюмирует Варвара Сидорова. – И если мы обеспечили близкому человеку достойный уход и внимание, если мы сделали все, что могли, то нам не в чем себя упрекать».

«Я любила и боялась»

43-летняя Виктория прожила с Михаилом меньше двух лет и рассталась с ним незадолго до того, как на свет появился их сын. Рассталась, хотя продолжала любить, – потому что их совместная жизнь превратилась в кошмар. Который, впрочем, тоже не окончился с расставанием. Обаятельный человек, подающий надежды художник, Михаил был алкоголиком. Он несколько раз пытался завязать, но каждый срыв оказывался все более страшным. В конце концов алкоголя стало мало, и Михаил пришел к нар-котикам. «Я точно помню – когда мне позвонили и сказали, что Миша покончил с собой, моей первой мыслью было: «Наконец-то!» – вспоминает Виктория. – Мне больше не нужно было без конца вытаскивать его то из полиции, то из больницы, одалживать ему деньги, врать его несчастной маме, что он в командировке, выслушивать бред по телефону в три часа ночи. И бояться, что этот бред накроет его, когда он в очередной раз вспомнит, что у него есть сын – и придет в гости. Но я любила его. Все это время любила. Почему я не осталась с ним, не попыталась спасти?»

Виктория знает, что спасти Михаила было выше ее сил, – она пыталась не раз и не два. Но, как и многие из нас, идеализирует умершего близкого человека и тем острее ощущает свою вину перед ним, даже если эта вина – мнимая. «В подобных ситуациях уместнее говорить не об облегчении, а о другом чувстве – освобождении, – отмечает Варвара Сидорова. – Оно приходит, когда отношения строились по принципу «люблю-ненавижу, уйди-останься». И, переживая утрату – и свою реакцию, – важно признать и истинный характер отношений».

Психоаналитик Виржини Меггле (Virginie Megglé) рекомендует в первые дни и недели после потери не анализировать свои чувства, просто принять их неоднозначность. «Понимание придет позже, по мере того как вас перестанет смущать то, что вашу жизнь не переполняет без остатка одна только скорбь», – говорит она. Признать амбивалентность – значит перестать бояться того, что мы чувствовали к человеку одновременно ненависть и любовь, уверена психолог: «Но даже если мы его ненавидели, затем нам становится ясно, что мы его и любили и не можем требовать от себя большего. Это признание необходимо для того, чтобы совершить работу горя, которая сопровождает каждую утрату».

В ситуации утраты в амбивалентных отношениях механизм переживания горя часто дает сбой. «Мы начинаем оплакивать умершего, но вдруг вспоминаем, сколько боли он нам причинил, и на смену слезам приходит злость. А потом мы спохватываемся и стыдимся этой злости, – перечисляет Варвара Сидорова. – В результате ни одно из чувств не переживается до конца, и мы рискуем «зависнуть» на той или иной стадии горя».

«Я наконец стала собой»

Освобождение, о котором говорят психологи, – это не только избавление от гнета мучительных противоречий в отношениях с ушедшим человеком. Это в известном смысле еще и обретение свободы быть самим собой. В этом убедилась 34-летняя Кира. Ей было 13 лет, когда ее мама овдовела. И выбрала Киру, младшего ребенка в семье, своим ребенком на всю оставшуюся жизнь и «опорой в старости». «Мои брат и сестра вскоре выпорхнули из гнезда, а я оставалась с мамой. Я чувствовала, что она рассчитывает на меня, возлагает надежды. Не осознавая этого, я до 27 лет была маленькой маминой дочкой, пока вдруг подруга не предложила мне вместе снимать квартиру. И я даже не успела подумать, как услышала свой голос, он говорил: «да». Я переехала, хотя и переживала оттого, что оставляю маму одну. Она умерла через два года. Умерла тихо и быстро – во сне. У меня была депрессия, я чувствовала себя ответственной за ее смерть. Но к этому переживанию примешивалось и другое. Я поняла, что мне не надо больше думать о том, порадую я маму или разочарую ее».

«Иногда утрата избавляет от мучительных отношений или дает свободу жить по-своему»

«Нельзя запрещать себе свои чувства, даже если опасаешься, что кто-то сочтет их неправильными, – настаивает Виржини Меггле. – Принять свое желание жить – единственный верный и ответственный путь. Только на нем можно встретиться с самими собой. И обрести способность осветить ваши отношения с умершим прекрасным светом».

Женщина эффектная и властная, мать Киры посвятила себя семье. «Мама любила меня, но была так требовательна, что я всегда боялась оказаться несовершенной. Например, я всегда ходила на каблуках – чтобы выглядеть «как настоящая женщина». Вскоре после смерти матери Кира влюбилась. Муж стал первым человеком, которому она решилась рассказать о сложных чувствах, вызванных маминой смертью.

«Сегодня я гораздо счастливее, потому что действительно чувствую себя собой. И если мне хочется, ношу туфли на плоской подошве или кроссовки!» – улыбается Кира. В мамину честь она посадила деревце на дачном участке. И раз в год, в мамин день рождения, повязывает на нем лиловую ленту – любимый мамин цвет. Сидя под этим деревом, Кира чувствует, что ее мама была бы теперь всем довольна. И зятем, и внучкой, и даже кроссовками на Кириных ногах.